Один триллион долларов - Страница 113

113

Но как раз самые действенные возможности были абсолютно легальны. Одним лишь заданием инвестиционных стратегий и критериев кредитов они могли как угодно поощрять целые отрасли или регионы или ввергать их в трудности, приводить к кризисам правительства стран третьего мира или выручать их оттуда. Как следствие таких кризисов они дюжинами приобретали фирмы в Малайзии, Южной Корее или Таиланде буквально за бутерброд. Не было таких разрешений или концессий, каких не мог бы получить Fontanelli Enterprises: они скупили больше прав на разведку и лицензий на бурение, чем кто-либо мог использовать до конца тысячелетия. Между тем на Земле больше не было человека, который напрямую или косвенно не был бы затронут решениями, принятыми в летающей командной централи империи Фонтанелли.

– Мы как черная дыра, – увлеченно потирал руки Маккейн, когда они в очередной раз взлетали в воздух. – Мы поглощаем все, что нас окружает, и чем больше мы поглощаем, тем становимся больше и непреодолимее и тем скорее поглотим еще больше окружающего. Мы растем, пока не станем размером с весь мир.

Джон не взглянул на него и ничего не сказал. Он следил из окна за взлетом. Аналогия с черной дырой ему совсем не нравилась.

Потом пришла огорошивающая новость. Немецкая и итальянская налоговые службы устроили проверку отделений Банка Фонтанелли во Франкфурте, Мюнхене, Флоренции, Майланде и Риме и даже произвели выемку нескольких ящиков с документами, которые, конечно, были отвоеваны назад эскадрой юристов фирмы еще до того, как охранители закона успели на них взглянуть.

– Что, черт возьми, все это значит? – кричал Джон, не в силах усидеть в кресле. – Что они ищут? И к чему они могут придраться? – Он смотрел в окно, ничего не видя.

– Ни к чему, – сказал Маккейн. – Они ничего не могут нам сделать. Не волнуйтесь, Джон, дело того не стоит.

Он невозмутимо стоял, разглаживая лацканы своего пиджака и поправляя галстук.

– Но мы не можем это так оставить!

– Разумеется, нет. Самое время появиться перед камерами и выложить все возражения. Мы проявим глубокую обеспокоенность финансовым положением Европы. Мы будем произносить как заклинания «свободное движение капитала», «неминуемость глобализации» и «неподконтрольность денежных потоков». И так далее. – Он засмеялся, как будто для него все это было забавной игрой. – И они снова поверят каждому слову.

Джон нерешительно оглядел Маккейна.

– А разве это возможно – контролировать международные денежные потоки?

Маккейн снова засмеялся. В высшей степени забавная игра.

– Да, конечно. Все деньги проходят через компьютеры банков, из этой системы не ускользнет ни один цент. Куда уж лучше контроль?

– А глобализация? Ведь это неудержимый процесс развития?..

– Джон, глобализацию делаем мы. Вы и я, глобализация – это мы. Нас, конечно, могут остановить государства, если все они объединятся. Но они не объединятся. – Он поправил свои манжеты. – Разделяй и властвуй, называется этот принцип.

В дверь постучали, одна из секретарш просунула в кабинет по-тициановски рыжую голову.

– Мистер Фонтанелли, мистер Маккейн, журналисты уже внизу, в салоне.

– Спасибо, Фрэнсис, – сказал Маккейн. – Мы сейчас выйдем.

Джон позавидовал уверенности и спокойствию Маккейна. Ему самому это все не нравилось. У него было такое чувство, что они идут по тонкому льду. И чтобы не слышать хруст под ногами, громко поют и насвистывают.

* * *

Moneyforce One летел вдоль Северного Борнео на север. Под левым крылом сверкала синева Южно-Китайского моря, под правым мерцали туманы над темно-зелеными джунглями Борнео.

– Вам понравится, – пообещал Маккейн еще перед поездкой.

Посреди гигантской бухты показался город, будто парящий над водой. На золотых куполах мечетей и дворцов играло солнце, как в сказках «Тысячи и одной ночи». Джон смотрел из окна самолета, не в силах отвести глаз, и лишь спустя некоторое время заметил, что рот у него от удивления открыт.

– Вы были правы, – сказал он, почти не дыша. – Мне нравится.

Маккейн поднял голову от толстой папки и мельком выглянул, чтобы увидеть, что Джон имеет в виду.

– Ах, это, – сказал он. – Это еще ничего.

Кампонг-Аер, «Город на воде», как позднее узнал Джон, на самом деле был возведен на сваях, причем сотни лет назад. Еще арабские мореплаватели средневековья называли его так, а страна вокруг называлась Срибудза. В нынешнем веке город простерся и на сушу и теперь назывался Бандар-Сери-Бегаван, столица Султаната Бруней. Это был современный, богатый город. Когда они ехали по широкому проспекту, им не встретилось ни одного старого автомобиля, справа и слева тянулись красивые особняки и супермаркеты. С минаретов донеслись призывы муэдзинов к молитве, и их шофер остановился, вышел из машины и раскатал молитвенный коврик.

– Здешним жителям есть за что благодарить Аллаха, – сказал Маккейн, глядя через стекло, как шофер творит молитву. – Они никогда не платили налогов, образование и медицинское обслуживание бесплатно, бедных нет, даже частное строительство жилья дотируется государством. А всю черную работу выполняют иностранцы, по большей части китайцы.

– И все благодаря нефти, – предположил Джон.

– Благодаря нефти, – подтвердил Маккейн. – Примечательно уже то, как целенаправленно Творец почти все крупные месторождения нефти разместил среди исламских стран, вы не находите? Это дает пищу для размышлений. Наши коллеги из Shell платят султану столько, что он даже после вычета всех государственных расходов может откладывать на черный день по два с половиной миллиарда долларов в год. И уже скопил около тридцати миллиардов. Султан Хаджи Хассаналь Болкиах был богатейшим человеком мира, пока на горизонте не объявились вы.

113