Один триллион долларов - Страница 31

– Не сомневаюсь. Но пока что состояние не переписано на меня.

– Это только формальность. Если хотите, мы могли бы вместе проехать туда, чтобы вы все увидели своими глазами.

– Спасибо, но до встречи у нотариуса я не буду покидать дом.

– Тогда после нотариуса?

– Я должен подумать, я же вам сказал.

– Можно, я оставлю вам карту и фотографии? – Это звучало так, будто он просил милостыню. Как будто ему угрожали побои, если он вернется назад с отказом.

Джон кивнул:

– Спасибо.

Он проводил гостя до двери и простился с ним так, как учила синьора Орсини. Из-за ограды защелкали фотоаппараты.

* * *

К счастью, журналисты надолго задержали автомобиль со штандартом Ватикана. Охранникам пришлось еще повозиться, отгоняя фотографов, которые норовили проскользнуть во двор мимо въезжающего в ворота автомобиля.

– Ради Бога, – беспомощно повернулся Джон к синьоре Орсини. – Как обращаются к кардиналу?

Преподавательница этикета выпучила глаза.

– «Ваше высокопреосвященство». И, если вы верующий католик, вы должны поцеловать его кольцо.

– А если я не верующий католик? – Джон смотрел из окна во двор.

– Тогда не надо.

– Слава Богу.

Эдуардо встретил высокого гостя во дворе и проводил его в большой салон.

– Кардинал Джанкарло Дженаро, – представил он его. – Большая честь для нас.

– Ваше высокопреосвященство, – сказал Джон, слегка наклонив голову. Глубокий поклон – только перед главой государства, вспомнил он слова синьоры Орсини.

Одетый в красное кардинал – его сопровождал бледный молодой человек в черной сутане – являл собой нечто величественное. Он был высокий, просто богатырь, с красивой сединой, строгими чертами лица и тонкогубым ртом. Со своей стороны он тоже не был уверен, как ему обращаться к Джону, и после нескольких тягостных секунд неловкости они просто пожали друг другу руки.

Обмен приветствиями, предложение сесть, предложение напитков – постепенно он осваивал все эти церемонии.

– Джон – могу я называть вас Джон? – спросил кардинал, восседая в кресле как на троне. – Я узнал, что вы католик. Верно ли меня информировали? – Они смотрели на него испытующе, кардинал и его молчаливый ассистент, который остался стоять рядом с креслом.

Джон медленно кивнул.

– По крайней мере крещен в католичестве.

Высокопоставленное лицо дрогнуло.

– Не хотите же вы сказать, что больше не были в церкви со дня вашего первого причастия?

– Практически не был, – признался Джон. – Если не считать венчания моего старшего брата.

– Это весьма прискорбно, но мне не подобает судить вас за это, – мягкая улыбка. – В любом случае из этого я могу заключить, что вы близки к Святой Римской церкви. Его святейшество лично поручил мне пригласить вас на приватную аудиенцию.

Джон с удивлением заметил, что Джованна, сервируя для кардинала заказанную им минеральную воду, чуть не умерла от благоговения. Казалось, самым уместным она сочла бы проползти через всю комнату на брюхе.

– На приватную аудиенцию? – Джон поискал взгляда Эдуардо, но тот стоял с безучастной миной в стороне, разглядывая картины на стенах так, будто никогда раньше их не видел.

– Кроме того, Святой Отец поручил мне передать вам вот это. – По короткому движению его руки бледный ассистент извлек откуда-то из-под сутаны книгу большого формата с портретом папы на обложке, подал ее кардиналу, который протянул фотоальбом Джону: – Подарок Его Святейшества.

Джон взвесил книгу в руках. Сцены из жизни папы Иоанна Павла II.

– Большое спасибо, – сказал он и остался недоволен степенью своей искренности.

– Откройте ее, – попросил кардинал. – Она надписана.

– Как хорошо, – признательно пролепетал Джон и раскрыл титул. Надпись была накорябана толстым фломастером, но он не мог разобрать ни слова. – Большое спасибо. – Он снова захлопнул книгу и положил ее перед собой на журнальный столик.

Кардинал развел руками в величественном жесте.

– Джон, скоро вы станете самым богатым человеком мира. К вам будут обращаться многие, предлагая вам инвестиционные возможности для ваших денег. Я пришел, говоря прямо, чтобы просить вас посвятить часть вашего состояния благотворительным целям.

Ну, слава Богу, хоть не ходил вокруг да около.

И, казалось, он не собирался ждать ответа Джона. Он взял у своего помощника папку, из которой достал фотоснимки детей – в большинстве темнокожих, – которые сидели за кроснами ткацких станков, таскали на спине корзины с кирпичами или в темных подвалах возились с тюками ткани.

– Использование детского труда все еще широко распространено, и сотни тысяч детей работают на условиях, которые не назовешь иначе как рабством. Родители, которые не могут их прокормить, отдают их за несколько долларов в качестве долгового обязательства, многие из них потом так и остаются невыкупленными. Поскольку Святой Отец очень печется о детях всего мира, он ознакомил меня с проектом, который, коротко говоря, имеет целью выкупить из рабства многих из этих детей.

– Из рабства? – эхом повторил Джон, рассматривая фотоснимки. – Разве оно еще бывает?

– Называется оно иначе. Официально считается, что дети оплачивают долги своих родителей. Но по существу это то же самое. – Кардинал снова елейно развел руками: – Несколько миллионов долларов способны были бы сотворить в этой ситуации истинное чудо…

В это мгновение дверь распахнулась, и внутрь, запыхавшись, заглянул Грегорио: