Один триллион долларов - Страница 70

– Статьи в школьную газету? – почему-то это вызвало его интерес.

– Одна была в последнем выпуске, погоди-ка… – Она просмотрела стопку тонких газетных тетрадок. – Вот.

Джон взял газету. Называлась она Ritirata. Туалет. Он просмотрел содержание. Основной материал выпуска назывался «Путь человечества в XXI век» Лоренцо Фонтанелли. Джон почувствовал, как его пульс заметался.

Это было невероятно. Статья действительно перечисляла и основательно анализировала проблемы, с которыми человечество столкнулось на пороге нового тысячелетия. И все это на десяти страницах.

– Можно, я сделаю себе копию? – спросил Джон с внезапно пересохшим ртом.

– Ты можешь взять газету. У меня есть еще несколько экземпляров. Прошу тебя, я буду рада.

– Спасибо, – хотел сказать Джон, но у него перехватило дыхание. Он долистал статью до конца и прочитал последний абзац. Потом растерянно перечитал его.

...

«Это целый комплекс проблем, и на первый взгляд все выглядит для нас весьма худо,

– заканчивал Лоренцо свою статью. –

...

Но я покажу, что за всем этим стоит всего лишь простой дефект в конструкции нашей цивилизации, в котором виноваты мы сами – и который поэтому сами же можем и устранить. Итак, не спешите с самоубийством, а лучше читайте следующий выпуск „Ritirata“!»

16

Закончив телефонный разговор, Кристофоро Вакки держал аппарат на коленях, глядя в пространство и тихо улыбаясь.

Грегорио громко откашлялся, нарушив волшебство мгновения.

Патрон еле слышно вздохнул. Молодежь пока не чувствует те тонкие силы, которые работают за кулисами кажущейся объективной действительности, думал он.

– Ты удивлен? – спросил он своего сына.

– Еще бы. Я даже спрашиваю себя, понимаешь ли ты, что делаешь.

Патрон отставил телефон в сторону.

– Настало время предать всю эту историю огласке.

– Но мы так не договаривались.

– Может, я просто не в силах устоять перед искушением поиграть с судьбой, – сказал Кристофоро Вакки.

* * *

– Ничего! – сказал Марко. – Ее здесь нет.

Джон стоял посреди стопок бумаги, как полководец среди войск, оглядывая пустые полки и распахнутые дверцы шкафов.

– А мы ничего не проглядели?

Охранник вздохнул:

– Нет.

Леона после долгих уговоров неохотно уступила им и разрешила поискать в бумагах Лоренцо вторую часть статьи.

– Но я на это время уйду, – решила она.

Джон привлек Марко, который лучше него мог читать по-итальянски, и сообща они проделали уже второй систематический просмотр всего, что было на исписанных листках. Они нашли стихи и пьесу, о которой уже упоминалось, и еще несколько прозаических текстов, списки книг, которые Лоренцо брал в разных библиотеках, сочинения на религиозные темы, конспекты учебного материала по биологии и географии, все это лежало подряд без видимой системы. Две объемистые папки были заполнены математическими исследованиями, которые Джону говорили меньше, чем ничего.

В процессе поисков они то и дело натыкались на рукописи, явно задуманные для школьной газеты – собрание цитат из учителей, задиристая критика общественных отношений и правительственных мер, высказывания о правах человека и защите животных. Только второй части статьи так и не нашлось.

– Может, он уже передал ее в редакцию, – предположил Марко, сидя на полу, как усталый медведь, и явно не испытывая желания перерывать эту кучу бумаг в третий раз.

Джон кивнул.

– Но придется еще все убрать.

* * *

Редакция школьной газеты располагалась в подвале, крошечные окна светились под потолком, так что стены целиком отводились под стеллажи, забитые бумагами, книгами, раздутыми папками и пустыми бутылками из-под пива и колы. Стулья были такие же облезлые, как и столы, экран единственного компьютера дрожал, телефон годился только в музей, а принтер издавал скрипучие звуки. И все провоняло сигаретным дымом.

Неудивительно, что парень, которого им представили как главного редактора, был щуплый, нервозный очкарик с юркими пальцами, которые неотвязно то вертели сигарету, то писали какие-то заметки.

– Какая честь, какая честь, – приветствовал он их, освободив два стула от коробок с бумагами. – Пожалуйста, садитесь, синьор Фонтанелли; к сожалению, не могу устроить вас удобнее по скромным возможностям нашей газеты; не к тому будь сказано, что мы не стали бы возражать против маленького или не очень маленького пожертвования…

Джон сел. Марко предпочел остаться у двери на ногах, скрестив руки.

– Вы так подозрительно, я бы сказал, выразились по телефону – что, кстати, пробудило во мне любопытство, должен признаться. Насколько я понял, Лоренцо Фонтанелли был вашим кузеном, верно?

– Его отец кузен моего отца, – пояснил Джон. – Я не знаю, есть ли для этого родства определение.

– А, понимаю, понимаю. Да, мне тоже ничего не приходит в голову. Но как бы то ни было, вы сказали, что ищете что-то, написанное Лоренцо… – Он извлек из-под вороха газет, конвертов и пыльной спортивной шапочки диктофон. – Вам не помешает, если я запишу наш разговор на пленку? Эксклюзивное интервью с самым богатым человеком мира могло бы повысить тираж нашей хронически стоящей на грани банкротства газеты до жизнеспособной цифры, что, признаться честно, сейчас интересовало бы меня больше всего.

Джон помедлил.

– Не знаю, что вам сказать…

Юный газетчик уже вовсю нажимал на кнопки.

– Интервью с Джоном Сальваторе Фонтанелли, вечером – куда же подевался календарь? Понятия не имею, какое сегодня число, седьмое июля, кажется. – Он поставил черную коробочку на край стола между ними. – Синьор Фонтанелли, вы дальний родственник нашего умершего соученика Лоренцо. Насколько я припоминаю сообщения из газет, если бы он не умер незадолго до назначенного судьбоносного дня, триллионное состояние унаследовал бы он – это верно?