Один триллион долларов - Страница 186

186

Джон растерянно моргал, смутно понимая, какая тут связь.

– Ах, вон что, – сказал он и, когда Маккейн снова придвинул к себе свои бумаги, сдержанно поблагодарил и вышел.

Но на следующий день он снова натолкнулся на пункт с такого же рода загадкой, и ему опять пришлось идти к Маккейну.

– У вас сейчас есть время? – вежливо осведомился он.

Маккейн сидел за одним из своих компьютеров и всматривался в целую пустыню цифр. Зрелище, от которого он с трудом мог оторваться.

– Опять что-то обнаружили? – коротко спросил он, мысленно сосредоточившись на другом.

– Да, можно сказать и так. – Джон глянул на лист, который держал в руках. – По этому реестру мы одной только фирме Callum Consulting в прошлом году выплатили триста миллионов фунтов в качестве гонораров за консультации. – Джон недоверчиво поднял глаза. – Что это за фирма такая?

– Предпринимательские консультации, – недовольно ответил Маккейн. – Видно же по названию.

– Предпринимательские консультации? – эхом повторил Джон. – Зачем они нам? Да еще с такими гонорарами? Это же… это же почти миллиард долларов?

Маккейн исторг взрывообразный выдох, отвернулся от компьютера вместе с креслом и встал. Это было резкое, угрожающее движение, как будто боксер выскакивает из своего угла к первому раунду.

– Эти люди на нас работали. По всему миру. Высококвалифицированные люди, лучшие, каких можно получить за деньги. И именно такие люди нам нужны для того, что мы затеваем. Ведь не могу же я все сделать один, вы это понимаете?

– Да, но я вас умоляю, Малькольм – миллиард долларов за консультации! Это же безумие!

Маккейн затрясся, по-прежнему похожий на разозленного боксера.

– Джон, – сказал он медленно, выдвинув нижнюю челюсть вперед. – Мне кажется, настало время кое-что прояснить. Мои сутки составляют всего двадцать четыре часа, и в каждый из этих часов я могу находиться только в одном месте. Я работаю день и ночь – тогда как вы, кстати сказать, плаваете по южным морям, трахаете красивейших женщин мира и играете с вашими телохранителями в прятки. О чем, кстати, я хотел бы вас настоятельно попросить – никогда больше не делайте этого. Вы представления не имеете, под какую угрозу вы ставите и себя, и все наше дело. Но, – продолжал он, словно рубил топором, – из одних морских круизов и сексуальных оргий власть над миром, которую мы здесь возводим, не возникает. Кто-то должен и работать, кто это может. Люди из Callum Consulting могут. Они – мои глаза и уши, мои руки и язык по всему миру. Они делают то, что должно быть сделано, они работают так, как нужно работать. Деньги, которые мы им платим, большие, да – но каждый пенни из них отработан.

Джон сверлил глазами свой лист бумаги и чувствовал, что уши у него покраснели, как уличный светофор. Пульс участился. Так его не разделывали с тех пор, как он ушел из школы.

– Ну, хорошо, – пролепетал он. – Я только спросил. Мне же нужно было понять… – Он запнулся, поднял взгляд. – Если они так хороши, разве не целесообразнее было их просто купить?

Маккейн опустил плечи и удостоил его снисходительной улыбкой:

– Есть фирмы, – сказал он, – которые нельзя купить, Джон. Особенно нам.

– В самом деле? – изумился Джон.

– То, что вы здесь видите, гроши. Покупать эту фирму было бы неоправданно. Ведь не покупают же корову, когда нужен всего лишь стакан молока.

Джон нерешительно хмыкнул:

– Ну да. Я ведь только спросил.

– Спрашивайте. Но только если сможете выдержать ответ.

На это Джону нечего было сказать, и он направился к выходу. Но у двери оглянулся и сказал:

– Кстати, я не спал с Патрисией де-Бирс.

Маккейн презрительно поднял брови:

– Тут я бессилен вам помочь.

* * *

И Урсула сказала, когда он стоял перед ней на коленях, держа в левой руке розу, а в правой футляр с обручальным кольцом стоимостью в двадцать две тысячи фунтов:

– Я не могу, Джон. Я не могу выйти за тебя замуж.

Он смотрел на нее с таким чувством, будто его ударили мешком с песком весом в двадцать две тысячи фунтов.

– Что? – прохрипел он.

Ее глаза наполнились слезами. Свет свечей отражался в них.

– Я не могу, Джон.

– Но… почему? – Он действительно старался. Организовал этот особенный ужин, продумал меню, нанял скрипичный квартет, музыканты играли в исторических костюмах с романтическим уклоном, ничто в оформлении маленькой столовой не было случайным, все работало на этот момент. И кольцо он купил. И громадный букет роз, из которого взял лучшую. Он больше ничего не понимал в этом мире. – Разве ты меня не любишь?

– Что ты, конечно же, люблю. Потому и тяжело так, – ответила она. – Встань.

Он остался на коленях.

– Тебе не нравится кольцо? – глупо спросил он.

– Ну что ты, чудесное кольцо.

– Тогда скажи, почему нет.

Она отодвинула свой стул, опустилась рядом с ним на пол, обняла его, и так они сидели вместе на ковре возле стола и всхлипывали.

– Я люблю тебя, Джон. С той секунды, как я впервые прикоснулась к тебе, мне казалось, что я знала тебя всегда. Как будто у нас одно сердце. Как будто я тебя когда-то потеряла и наконец снова нашла. Но как только я представлю, что выйду за тебя замуж, – сказала она прерывающимся голосом, – у меня выворачивает желудок.

Он смотрел на нее сквозь слезы, хотел сбежать и вместе с тем хотел, чтобы она никогда не выпускала его из объятий.

– Но почему?

– Потому что я, если выйду за тебя замуж, должна буду сказать «да» и жизни, которую ты ведешь. Которую я должна буду разделить с тобой. А перед этим я испытываю ужас, Джон, честно.

186